Великие о Стендале

Ортега-и-Гасет (испанский философ)
«Стендаль всегда рассказывает, даже когда он определяет, теоретизирует и делает выводы. Лучше всего он рассказывает»

Симона де Бовуар
Стендаль «никогда не ограничивал себя описанием своих героинь как функции своего героя: он придавал им их собственную сущность и назначение. Он делал то, что мы редко находим у других писателей - воплощал себя в женских образах».




Стендаль. Люсьен Левен (Красное и Белое)

392

Десять минут спустя г-н Гранде смеялся над простодушием г-на Левена, и речь снова зашла о мадемуазель Раймонде. Высказав на этот счет все, что можно сказать, г-н Гранде, наконец, заявил:
— Чтобы заставить Люсьена Левена позабыть это странное увлечение, было бы вполне уместно, если бы вы с ним немного пококетничали. Вы можете предложить ему свою дружбу.
Это было сказано вполне трезво, естественным тоном г-на Гранде; до этой минуты он острословил. Разговор длился уже час и три четверти.
— Разумеется, — без колебаний ответила г-жа Гранде, чрезвычайно обрадовавшись этому в глубине души.
«Сделан огромный шаг вперед, —■ подумала она, — это надо констатировать». Она поднялась.
— Это идея, — сказала она мужу, — но мне трудно с этим примириться.
— Ваша репутация так безукоризненна, в ваши двадцать шесть лет при вашей замечательной красоте вы ведете себя так безупречно и поставили себя настолько выше всяких подозрений, подсказанных завистью к моему успеху, что вы вполне можете себе позволить в пределах приличий и чести все, что может быть полезно нашему дому.
«Вот он уже говорит о моей репутации, как говорил бы о достоинствах своей лошади!»
— Не со вчерашнего дня имя Гранде пользуется уважением порядочных людей. Мы не какие-нибудь безродные.
«Ах, боже мой! — подумала г-жа Гранде. — Он сейчас заговорит о своем предке, тулузском синдике».
— Отдайте себе до конца отчет, господин министр, в размерах обязательства, которое вы собираетесь взять на себя.
Я слишком уважаю себя, чтобы швыряться своими друзьями. Если господин Левен сделается нашим близким другом в первые два месяца вашего пребывания у власти, он должен будет им остаться в течение двух лет даже в том случае, если господин Левен потеряет свое влияние в палате или на короля, даже в том маловероятном случае, если ваше министерство падет...
— Министерства держатся по крайней мере три года, палате предстоит еще четыре раза голосовать бюджет, — обиженным тоном возразил г-н Гранде.
«Ах, боже мой! — подумала г-жа Гранде. — Я навлекла на себя еще десятиминутный разговор в канцелярском духе на высокую политическую тему».
Она ошиблась: разговор кончился только через семнадцать минут предложением г-ну Гранде взять Люсьена Левена в близкие друзья на три года, если уж она решается взять его на один месяц.
— Но публика будет считать его вашим любовником.
— Мне это будет неприятнее, чем кому бы то ни было. Я предполагала, что вы постараетесь меня в этом утешить... Но скажите, наконец, хотите вы стать министром?
— Я хочу стать министром, но достойным путём, как Кольбер.
— Где нам взять кардинала Мазарини, который, умирая, представил бы вас королю?
Эта ссылка на историю, сделанная кстати, привела в восторг г-на Гранде и показалась ему убедительным доводом.

Возврат к списку

aa