Великие о Стендале

Ортега-и-Гасет (испанский философ)
«Стендаль всегда рассказывает, даже когда он определяет, теоретизирует и делает выводы. Лучше всего он рассказывает»

Симона де Бовуар
Стендаль «никогда не ограничивал себя описанием своих героинь как функции своего героя: он придавал им их собственную сущность и назначение. Он делал то, что мы редко находим у других писателей - воплощал себя в женских образах».




Стендаль. Люсьен Левен (Красное и Белое)

333

Люсьен убедил аббата Леканю согласить-ся на привлечение к делу и генерала.
— Но я определенно настаиваю — и ставлю это условием sine qua non — на том, чтобы префект не принимал в этом никакого участия.
«Славная награда за усердие, с которым он ходит к мессе», — подумал Люсьен.
Люсьен добился согласия г-на Леканю на то, что сумма в сто тысяч франков будет храниться в шкатулке, от которой у генерала Фари и у г-на Ледуайена, приятеля г-на Леканю, будет по ключу.
Вернувшись в помещение, расположенное напротив зала, где происходили выборы, Люсьен застал там генерала, красного от волнения. Близился час, когда генералу предстояло подать свой голос, и он откровенно признался Люсьену, что боится быть освистанным.
Несмотря на эти сильно смущавшие его заботы, генерал чрезвычайно обрадовался ответам ad rem аббата Леканю.
Люсьен получил коротенькую записку от аббата Дисжонваля с просьбой* прислать к нему г-на Коффа.
Через полчаса Кофф возвратился; Люсьен подозвал генерала, и Кофф сообщил им:
— Я видел собственными глазами пятнадцать человек, которые сели на коней и помчались за город вызвать сюда к вечеру или, на худой конец, к завтрашнему утру полтораста избирателей-легитимистов. Аббат Дисжонваль выглядит теперь молодым человеком:, вы не дали бы ему и сорока лет. «Жаль, что у нас не было времени поместить четыре статьи в «Gazette de France», — трижды повторил он мне. — Мне кажется, они взялись за дело не шутя».
Начальник телеграфной конторы прислал Люсьену вторую телеграмму, адресованную лично ему:
«Одобряю ваш план. Выдайте сто тысяч франков. Любой легитимист, будь это даже Берье или Фиц-Джемс, лучше господина Гемпдена».
— Не понимаю, — сказал генерал, — что это за господин Гемпден?
— Гемпден означает Меробер; так мы условились с министром.
— Час настал! — в сильном возбуждении вдруг заявил генерал.
Он надел мундир и вышел из квартиры, игравшей роль наблюдательного поста, чрезвычайно взволнованный тем, что ему предстояло принять участие в голосовании.
Толпа расступилась, дав ему пройти сто шагов, отделявших его от двери в зал Урсулинок. Генерал вошел; в тот момент, когда он подходил к столу президиума, все избиратели-мероберисты приветствовали его рукоплесканиями.
— Это не пошляк и не мошенник вроде нашего префекта, — громко говорили в толпе, — он живет только на свое жалованье и должен содержать целую семью.

Возврат к списку

aa