Великие о Стендале

Ортега-и-Гасет (испанский философ)
«Стендаль всегда рассказывает, даже когда он определяет, теоретизирует и делает выводы. Лучше всего он рассказывает»

Симона де Бовуар
Стендаль «никогда не ограничивал себя описанием своих героинь как функции своего героя: он придавал им их собственную сущность и назначение. Он делал то, что мы редко находим у других писателей - воплощал себя в женских образах».




Стендаль. Люсьен Левен (Красное и Белое)

113

Госпожа де Шастеле подошла к кружку г-жи де Серпьер, когда та еще высказывала вслух свои критические и монархические суждения. Эта язвительная критика резко оборвалась, сменившись приторно-преувеличенными комплиментами, которые считаются в провинции признаком хорошего тона. Г-жа де Серпьер показалась Люсьену очень смешной, и это обрадовало его. Четвертью часом раньше он хохотал бы от всего сердца; теперь же эта злая женщина производила на него впечатление камня, попадающегося под ноги на трудной горной дороге. Пока длились эти бесконечные светские учтивости, на которые- волей-неволей должна была отвечать г-жа де Шастеле, Люсьен не сводил с нее глаз. Цвет лица г-жи де Шастеле отличался неподдельной свежестью, повидимому свидетельствовавшей о душе слишком возвышенной, чтобы ее могли волновать тщеславные и злобные мелочи провинциального бала. Люсьен был благодарен ей за выражение ее лица, в действительности бывшего плодом его фантазии. Он весь был погружен в восторженное, созерцание, когда глаза бледной красавицы остановились на нем; он не мог выдержать их блеска; они были так прекрасны и смотрели так просто! Сам того не замечая, Люсьен застыл неподвижно в трех шагах от г-жи де Шастеле, застигнутый врасплох ее взглядом.
От веселости и блистательной самоуверенности человека, бывшего центром общего внимания, в нем ,не осталось и следа; он больше не думал о том, чтобы понравиться публике, он вспоминал об этом чудовище лишь потому, что страшился его пересудов. Разве не эти самые люди без конца твердили ему о г-не Тома де Бюзане? Вместо того чтобы как-нибудь действовать и поддержать этим свою смелость, Люсьен в этот критический момент, поддавшись своей склонности, стал размышлять и философствовать. Желая оправдать себя в том, что он имел слабость и несчастье полюбить, он уверял себя, что никогда не встречал такого божественного лица; он с наслаждением созерцал красавицу, и от этого его неловкость только возрастала.
На его глазах г-жа де Шастеле обещала Кадриль г-ну д'Антену, а между тем еще четверть часа назад Люсьен решил пригласить ее На эту кадриль. «До сих пор, — думал он, видя, как у него отнимают г-жу де Шастеле, — смешное жеманство красивых женщин, которых я встречал, помогало мне противостоять их чарам. Когда госпожа де Шастеле бывает вынуждена говорить или действовать, ее совершенная холодность сменяется обаянием, о котором я даже не имел представления».
Надо сознаться, что, предаваясь этим восторженным размышлениям, Люсьен, стоявший неподвижно и прямо, точно шест, имел весьма глупый вид.
У г-жи де Шастеле были очень красивые руки. Так как глаза ее пугали Люсьена, то наш герой Впился взором в ее руку и неотрывно следил за всеми ее движениями. Г-жа де Шастеле, в доме которой ежедневно говорили о Люсьене, заметила его робость. Нашего корнета вывела из этого блаженного состояния ужасная мысль о том, что все нетйнцующие наблюдают за ним враждебными глазами и находят его смешнЫм. Достаточно было одного его мундира и блестящей кокарды, чтобы восстановить против него вплоть до ненависти тех из присутствовавших на этом балу, кто не принадлежал к самому высшему кругу. Люсьен давно уже заметил, что чем меньше ума у человека крайних взглядов, тем он неистовее.

Возврат к списку

aa