111

И г-жа Коммерси указала ему несколько девиц из самых лучших семейств.
Наш герой мужественно примирился со своей участью: он не только танцовал, он разговаривал; он нашел несколько идеек, доступных пониманию умственно неразвитых молодых девушек, принадлежащих к провинциальной аристократии. Его отвага была вознаграждена единодушными похвалами госпож де Коммерси, де Марсильи, де Сер-пьер и т. д. Он почувствовал, что входит в моду. На востоке Франции, страны глубоко милитаристической, любят военные мундиры; и главным образом благодаря мундиру, который ловко облегал его и был почти единственным в том обществе, Люсьен мог стать самой блистательной особой на балу.
Наконец он добился контрданса с г-жой д'Окенкур; он показал себя находчивым, блестящим, остроумным. Г-жа д'Окенкур осыпала его горячими комплиментами.
— Я всегда видела вас очень любезным; но сегодня вы просто другой человек, — призналась она ему.
Эти слова услыхал г-н де Санреаль, и вскоре значительная часть молодых людей была восстановлена против Люсьена.
— Ваши успехи портят им настроение, — сказала г-жа д'Окенкур, и так как к ней приближались г-н Роллер и г-н д'Антен, она окликнула уходившего Люсьена.
— Господин Левен, — позвала она его издалека, — я прошу вас танцовать со мной первую кадриль.
«Очаровательно, — подумал Люсьен, — в Париже никто бы не посмел позволить себе такую вольность. Право, в этих далеких краях немало хорошего; люди здесь смелее нас».
Когда он танцовал с г-жой д'Окенкур, к ней подошел г-н д'Антен. Г-жа д'Окенкур притворилась, будто забыла про обещанную ему кадриль, и стала извиняться перед ним в таких забавных и обидных для него выражениях, что Люсьен, продолжая танцовать с нею, делал невероятные усилия, чтобы не расхохотаться. Г-жа д'Окенкур явно старалась разозлить г-на д'Антена, который напрасно уверял, что не рассчитывал на эту кадриль.
«Как можно позволять так обращаться с собой? — думал Люсьен. — На какие только унижения не толкает нас любовь!»
С Люсьеном г-жа д'Окенкур была очень любезна и, кроме него, почти ни с кем не говорила; но его огорчало положение бедного г-на д'Антена. Люсьен направился в другой конец зала и стал вальсировать с г-жой де Пюи-Лоранс, которая тоже была с ним очень мила. Он пользовался успехом на балу, хотя был совсем плохим танцором; он это отлично знал и впервые в жизни находил удовольствие в танцах.
Он танцовал галоп с мадемуазель Тео-долиндой де Серпьер, когда заметил в углу зала г-жу де Шастеле.
Вся блистательная смелость, все остроумие Люсьена исчезли в мгновенье ока. На ней было простое белое платье, и, не будь она богата, ее простой туалет показался бы очень смешным молодым людям, присутствовавшим на балу. В этом краю ребяче-, ского тщеславия балы являются сражениями, и кто пренебрегает каким-нибудь преимуществом, слывет притворщиком. Г-жа де Шастеле, по мнению всех, должна была бы надеть брильянты. То, что ее выбор остановился на скромном, недорогом платье, казалось проявлением ее странностей, которые с видом глубокой скорби осуждал г-н де Понлеве и втайне порицал даже робкий г-н Блансе, с забавным достоинством ведший ее под руку.