109

Госпожа де Шастеле завела с нашим героем речь о том, что составляло тогда предмет всех разговоров в Нанси. Г-жа Гранде, жена главного податйото инспектора, на-днях должна приехать из Парижа и, несомненно, будет давать великолепные празднества. Муж ее был очень богат, а она считалась одной из самых красивых женщин Парижа. Люеьен вспомнил, что ему приписывали родство с Робеспьером, и у него хватило смелости оказать, что он часто видел г-жу Гранде у своей матери, г-жи Левей. Наш корнет очень скудно поддерживал эту беседу; он хотел говорить с воодушевлением, но так как не находил никаких предметов для разговора, то ограничивался лишь тем, что обращался к г-же Де Шастеле с сухими вопросами.
После обеда было решено совершить небольшую прогулку; и Люсьепу выпела честь сопровождать мадемуазель Теодолинду и
г-жу де Шастеле в поездке по пруду, носящему громкое название «Командорского озера». Он вызвался управлять лодкой и, хотя пять Или шесть раз прекрасно катал девиц Серпьер, теперь чуть не опрокинул в воду на глубине четырех футов мадемуазель Теодолинду и г-жу де Шастеле.
Через день было тезоименитство одной августейшей особы, проживавшей вне Франции.
Маркиза де Марсйльи, вдова кавалера ордена Почетного Легиона, сочла своим долгом дать бал; но повод к празднеству не был указан в пригласительных билетах; это показалось предосудительной трусостью семи-восьми дамами, еще более легитимистски настроенными, и по этой причине они не удостоили бал своим присутствием.
Из всего 27-го уланского полка получили приглашение только полковник, Люеьен и маленький Рикбур. Но в гостиных маркизы дух касты заставил позабыть о простых правилах приличия людей, обычно вежливых до утомительности. С полковником Малером де Сен-Мегреном обращались, как с втирушей, чуть ли не как с жандармом, с Люсьеном — как с баловнем дома; к красивому корнету относились с явным пристрастием.
Когда общество собралось, перешли в танцовальнЫй зал. В середине сада, посаженного некогда королем Станиславом, тестем Людовика XV, и представлявшего собою, согласий вкусу того времени, лабиринт из буковых аллей, возвышалась беседка, очень изящная, но сильно запущенная после смерти друга Карла XII. Чтобы скрыть следы разрушения, причиненного временем, беседку превратили в замечательный шатер. Комендант крепости, очень раздосадованный тем, что не может явиться на бал и отпраздновать тезоименитство августейшей особы, выдал из Гарнизонных цейхгаузов две большие Палатки, которые называются маркизами. Их разбили по обеим сторонам беседки, с которой их соединяли большие Двери, задрапированные ситцевыми тканями, с преобладанием, однако, белого цвета; даже в Париже не сумели бы сделать лучше; заботу обо ficeix этих украшениях взяли на себя братья Роллеры.
В этот вечер благодаря красивым палаткам, оживлению бала, а также, несомненно, из-за приема поистине лестного, который был ему оказан, Люсьсн совершенно позабыл о своей печали и угрызениях совести. Красота сада и зала, где происходили танцы, Нленили его, как ребенка. Эти впечатления совершенно .Переродили его.