108

— Я не предполагала, что вы так чувствительны к насмешкам, — сказала ему мадемуазель Теодолинда после ухода г-жи де Шастеле. — Неужели ее присутствие потому так смутило вас, что вы предстали перед ней в таком далеко не блистательном положений, в каком очутился святой Павел, когда Перед ним разверзлись небеса?
Люеьен не возражал против такого толкования: он боялся, что выдаст себя при малейшей попытке спорить, и как только счел, что его уход не покажется странным, поспешил, домой.
Когда он очутился один, его немного утешила смехотворность всего, что с ним случилось. «Не болен ли я какой-нибудь страшной болезнью? — задал он себе вопрос. — Раз физическое действие настолько сильно, значит я не так уж достоин порицания. Если бы я сломал себе ногу, я ведь не мог бы выступить со своим полком».
Серпьеры давали обед, очень простой, так как они были небогаты, но благодаря аристократическим предрассудкам, которые особенно живучи ь провинции и одни только могут способствовать выдаче замуж шести дочерей старого королевского наместника, получить приглашение в этот дом на обед было немалой честью. Поэтому г-жа де Серпьер долго колебалась, прежде чем пригласить Люсьена; имя его было вполне мещанским, но, как обычно бывает в девятнадцатом веке, расчет одержал верх: Люеьен был молодой холостяк.
Милая и простодушная Теодолинда отнюдь не одобряла всей этой политики, но была вынуждена подчиниться. Белые билетики, лежавшие на салфетках, указывали, что места Люсьена и её находятся рядом. Старый королевский наместник сделал надпись на карточке: «Шевалье Левей». Теодолинда поняла, что это Неожиданное возведение в дворяйство оскорбит Люсьена.
Пригласили также г-жу де Шастеле, так как она не могла быть на обеде, данном два месяца назад, когда у г-на де Понлеве разыгралась подагра. Теодолинда, стыдившаяся высокой политики своей матери, перед самым Приездом гостей с большим трудом добилась того, чтобы место г-жи де Шастеле было справа от шевалье Левена, а ее собственное — слева.
Когда Люеьен явился, г-жа де Серпьер отвела его в сторону и сказала со Всею двуличностью матери шести незамужних дочерей:
— Я посадила вас рядом с прелестнейшей госпожой де Шастеле; это лучшая партия в округе, и говорят, что она1 не питает отвращения к военным мундирам; таким образом вы будете иметь случай упрочить знакомство, завязанное благодаря мне.
За обедом ТеоДЬлинда нашла, что Люеьен довольно скучен, говорил он мало и, правду сказать, Так неинтересно, что лучше бы молчал совсем.